Автор переосмысливает историю знания, опровергая идею о том, что современная наука — это исключительно западное изобретение. Он убедительно демонстрирует, как прогресс возникает в результате сотрудничества и обмена знаниями блестящих умов из разных стран мира. От важного вклада арабских ученых в европейскую науку до богатства древнекитайской медицины, ботаники и фармакологии, в книге раскрывается многообразие научных достижений за пределами привычных нам географических и культурных границ. Читатели узнают об османском астрономе, захваченном в плен пиратами; африканском рабе, искавшем лекарственные травы на плантации в Южной Америке; мексиканском генетике, собиравшем образцы крови олимпийских спортсменов. Признавая значимость традиционного научного канона, автор уделяет внимание политическому контексту, который формировал научный дискурс, и предлагает всеобъемлющий взгляд на историю науки.

Пульмонолог Майкл Стивен отправляется в путешествие, чтобы пролить оригинальный и необходимый свет на наши легкие. Он рассказывает об истории появления кислорода на Земле и эволюционном происхождении дыхания, исследует целительную силу дыхания и его духовный потенциал. Он доступным языком объясняет, как легкие связаны с нашей иммунной системой и обществом в целом. Несмотря на достижения науки, наши легкие находятся под все большей угрозой. Астма распространена как никогда, растущий уровень стресса делает наши легкие уязвимыми для болезней а COVID-19 поднял нашу уязвимость до исторических масштабов. Книга «С каждым вдохом» дарит вдохновение и надежду миллионам людей, чьи легкие затронуты болезнью, и открывает жизненно важные перспективы для всех нас.

Что скрывает в себе темная, глубокая бездна? И какое влияние оказывает водная экосистема на нашу повседневную жизнь? Ответы на эти вопросы знает популярный морской биолог Хелен Скайлз. Морские глубины таят в себе множество чудес, но всего этого скоро не станет. Возможно, вместе с нашей планетой. Автор книги, морской биолог, рассказывает о самой удивительной части нашей планеты, топография которой еще более разнообразна и экстремальна, чем у ее земного аналога. Это царство желеобразных существ, таких хрупких, что они распадаются от прикосновения и просачиваются сквозь пальцы при попытке взять их в руки. Это колоссальное давление, которое способно разрушить клетки нашего тела, но не причиняет глубоководным существам никакого вреда. Здесь живут миллиарды и триллионы мелких светящихся рыбок, которые постоянно снуют стайками то вверх, то вниз. Здесь обитают черви длиной более двух с половиной метров, танцуют крабы, а улитки выращивают доспехи, не уступающие металлической броне. Фантастические существа, живущие на глубине, захватывают и улавливают огромное количество углерода, который в противном случае отравил бы нашу атмосферу; а новые, еще не открытые бактерии обещают создать новые мощные лекарства. Но глубоководная добыча ископаемых, рыболовство, бурение нефти — все это скоро полностью уничтожит морскую экосистему, сделав наш мир уязвимым и пустым. В этой книге Хелен Скайлз понятным и доступным языком объясняет, почему океан так важен и ценен для планеты и нашего выживания.

Наблюдая за холощеными самцами домашних животных, евнухами при императорских гаремах Древнего Китая и певцами-кастратами в Италии XVIII века, люди понимали, что типично мужские особенности физиологии и поведения определяются наличием семенников, иначе известных как яички. Со временем наука выяснила, что именно эти железы — основной источник тестостерона, главного мужского гормона. У кого больше кадык, ниже голос и волосатее грудь? У кого выше показатели физического насилия, острее стремление к привилегированному статусу и неутолимее желание иметь множество сексуальных партнеров? Просто следите за уровнем тестостерона. Хотя мы, люди, умеем изучать и оценивать свое поведение, мы также являемся животными, продуктами эволюции длительностью в миллионы лет. Поразительные исследования животных от игуан до шимпанзе показывают, как высокий уровень тестостерона помогает самцам производить потомство, обходя в этом своих конкурентов. И мужчины тут не исключение. Хотя большинство из нас согласны с тем, что половые различия в человеческом поведении объективно существуют, мы расходимся во мнениях относительно их причин. Но наука тут неумолима: тестостерон является мощной силой, действующей как в человеческом организме, так и в человеческом обществе, чтобы отделять мужской пол от женского. Однако, как доказывает в своей книге биолог-эволюционист из Гарварда Кэрол Хувен, он делает это совместно с генетикой и культурой, что создает огромное разнообразие мужского и женского поведения. И, что особенно важно, тот факт, что многие половые различия основаны на биологии, не означает оправданности ни ограничительных гендерных норм, ни патриархальных ценностей. Поняв механику работы тестостерона, мы лучше поймем самих себя и друг друга, а также то, как нам построить более справедливое и безопасное общество.

Интернет и цифровые технологии порождают необозримый поток текстов, что вызывает опасность информационной перегрузки. Однако это явление не уникально для нашей эпохи. Уже столетия назад — и особенно после изобретения книгопечатания в Европе в середине XV века — ученые жаловались на переизбыток книг. Энн Блэр исследует те средства, которые приходилось придумывать, чтобы справиться с этим шквалом текстов. В своей работе она прослеживает методы управления информацией в Античности и Средневековье, в традиционных исламской и китайской культурах, а также уделяет особое внимание инструментам и практикам, использовавшимся в Европе раннего Нового времени. Сочетая интеллектуальную историю с историей книги, Блэр в очередной раз подчеркивает неизбежную преемственность прошлого и настоящего.

“Будущее за кроткими” учила Библия. “Красивые очевидно спасут мир”, - предрекал Чехов. «Решают» гики, интроверты или 10000 часов тренировки» — вразнобой обещают современные нонфикшн бестселлеры. Вышедшая месяц новинка делает ставку на эрудитов, или людей с широким кругозором и знаниями. Предыдущая книга Эпстина была посвящена выдающимся спортсменам и генетике. Успехи некоторых из них принято списывать на «ранний старт» и те пресловутые 10 000 часов. Тайгер Вудс и сестры-шахматистки Полгар являются каноническими символами такого подхода. Однако, не менее яркая спортивная звезда современности Роджер Федерер собственно теннису отдал предпочтение уже лишь подростком, перепробовав немало других видов. Да и вообще, насколько мир и различные виды человеческой деятельности, которым надо обучаться, напоминают гольф или теннис, чтобы следовать отцу Вудса? Эпстин считает, что крайне мало. Реальность настолько сложна и многофакторна, что даже программа, побившая человека и других роботов в шахматы и го, до сих пор не может обыграть людей в стратегию реального времени StarCraft. Что бы ни говорил Марк Цукерберг про преимущества раннего старта в бизнесе, исследователи из университета Northwestern и MIT совместно с Бюром переписи населения США изучили новые информационно-технологические компании и установили, что средний возраст основателей самых быстрорастущих стартапов составлял сорок пять лет на момент запуска. Ученые и представители широкой общественности с одинаковой вероятностью могут иметь художественные увлечения, но ученые-академики с гораздо большей вероятностью имеют интересные хобби вне своей стези. У Нобелевских лауреатов эта вероятность еще выше. По сравнению с другими учеными они, по крайней мере в двадцать два раза чаще выступают в качестве актеров-любителей, танцоров, фокусников или других исполнителей. Ведущие ученые своих стран с гораздо большей вероятностью, чем другие ученые, будут музыкантами, скульпторами, художниками, столярами, механиками, электронщиками, стеклодувами, поэтами или писателями. И как тут не вспомнить Стива Джобса, благодарившего случай, приведший его в класс каллиграфии. Особой эстетикой продуктов Apple обязана именно ей. Опять же, самые успешные музыканты умеют играть на нескольких инструментов, а не только на том, который им вручили в три года родители. Помимо критики строгой необходимости 10000 часов и похвалы широким интересам, Эпстин с помощью последних исследований разбирает на запчасти еще несколько догм, мешающих успеху в жизни и бизнесе. Ведь даже у пафосного черчиллевского «Никогда-никогда не сдавайтесь» есть опускаемое окончание — «если это не противоречит чести и здравому смыслу».

Книга раскрывает тему взаимодействия государства и бизнеса в сфере городского пассажирского транспорта. На примере знаковых организационных реформ прошлого, которые то усиливали роль государства, то открывали отрасль для рыночных сил, рассказывается, как сформировались современные представления о регулировании пассажирских перевозок. Подробно рассматриваются различные кейсы: от XVII до XXI века, от Лондона и Стокгольма до Сантьяго и Найроби, от решений барона Османа и Маргарет Тэтчер до инициатив членов московского правительства. Книга построена на обширной базе литературных источников и профессиональном опыте. Она будет интересна специалистам и студентам в сферах городского транспорта, урбанистики и государственного и муниципального управления.

Согласно официальной советской статистике, в 1950–1960 х годах в СССР построили 1205,2 миллиона квадратных метров жилья: за этот период в стране образовался новый территориально-социальный организм. Книга Н. Лебиной посвящена построенным в эти годы домам — знаменитым «хрущевкам», существующим и поныне. Рассматривая это жилье как особое культурно-бытовое пространство эпохи оттепели, автор изучает внешний облик этих зданий, формы их внутреннего устройства, предметное насыщение нового жилого пространства и показывает, как изменилась жизнь советского человека в контексте общемировых тенденций модернизации повседневности. В этом разрезе «хрущевка» предстает как уникальный оттепельный феномен, в котором смешиваются нелепое с созидательным, смешное с оптимистичным и «советское» с «несоветским».

Затерянный в тайге поселок манси, персидская литература, восхождение к подножию Эвереста… В книге А. Стесина культурные и географические ландшафты Азии открываются читателю через личные истории — самого писателя и людей, которых он встречает на своем пути. Необычайно цепкий авторский взгляд сочетается с удивительной деликатностью по отношению к чужим культурам, а проза и поэзия, которые рождаются из этого смешения, полны ярких подробностей, тонких наблюдений и юмора. Вся сложность исторического опыта азиатских сообществ, биографии его носителей, языки, фольклор, высокая литература — Стесина как будто интересует все, и этот интерес ему как никому другому удается передать своим читателям.

Вы когда-нибудь мечтали прогуляться по заброшенному зданию? Например, по старинной усадьбе с многовековой историей или по опустевшей школе, в которой когда-то кипела жизнь, а сейчас можно встретить только одинокие парты... Такие загадочные места есть почти в каждом городе страны. Чаще всего у них даже не осталось адреса, но есть история, которая притягивает множество людей. На страницах книги вас ждут невероятные фотографии локаций, которые пугают и завораживают одновременно. Автор книги, фотограф и автор популярного блога поделится путевыми заметками и расскажет забытую историю поселков-призраков и закрытых фабрик. Прогуляйтесь по заброшенным постройкам Москвы, городов Золотого кольца, Заполярья и других регионов России.

Жителям мегаполисов не доступна эта гармоничная, почти медитативная красота. Но есть книга, способная открыть вам поистине уникальный мир — мир исчезающего севера. Подарочное издание «Исчезающий север» — это не просто книга. Это путешествие в русскую глубинку, где еще живы старые традиции и обычаи, где ежедневно трудятся необыкновенные люди, в одиночку хранящие древние ремесла. В них как в зеркале отражается таинственный и необъятный дух севера. На страницах книги вы найдете потрясающие фотографии, от которых захватывает дух. Величественные пейзажи, необычайные храмы и церкви, красота которых не оставит равнодушным даже самого искушенного путешественника. Позвольте этой книге стать маленьким порталом в подлинную реальность исчезающего севера.

Тверской купец Афанасий Никитин известен не только как первый русский, побывавший в Индии, но и как автор знаменитого «Хождения за три моря» — одного из первых в нашей словесности памятников путевой прозы. Однако до сих пор неизвестны ни причины, отправившие Никитина в беспримерно далекий путь, ни детали его биографии, ни даже точные даты его путешествия. Владислав Толстов не только восстанавливает по немногим сохранившимся сведениям жизненный путь своего героя, но и пишет о влиянии его полулегендарного образа на наших современников.

В 1937 году Джон Рональд Руэл Толкин навсегда вошел в историю фэнтези с книгой «Хоббит, или Туда и Обратно», изначально написанной для собственных детей. Разносторонний автор — одновременно профессор Оксфордского университета, филолог и поэт — продолжил сочинять. Наиболее известные его произведения: «Властелин колец» (1954—1955) и «Сильмариллион». Любитель мифологии и языков, в том числе и создавший несколько языков лично, Толкин оставил после себя целый легендариум: воображаемый мир, настолько богатый, сконструированный и развитый, что он вполне соответствует известному утверждению — наукой надо заниматься с удовольствием! В этом иллюстрированном издании разные ученые — от астрофизиков до врачей, от ботаников до вулканологов — анализируют романы, стихи и письма Толкина, чтобы раскрыть их с новой, неизвестной стороны. Книга представляет собой сочетание литературного и научного анализа мира Средиземья. Вы узнаете: • В чем скрытый смысл порчи Кольца? • Почему у хоббитов большие и волосатые ноги? • Какое отношение эльфийский язык имеет к древнеанглийскому? • Что собой представляет геология Средиземья? • Каким образом летает дракон Смауг? Эта захватывающая работа, дополненная великолепными оригинальными рисунками, порадует как поклонников Толкина, так и любителей науки, а также вдохновит вас взглянуть на Средиземье свежим взглядом.

В этой книге исследователь и профессор Ник Грум рассказывает о рождении Средиземья. О том, как оно ускользнуло от своего автора и стало массовым достоянием. И о мире, который создал Толкин. Университетский ученый, изобретатель языков и мифологии — Толкин повлиял на культурную матрицу хиппи и христиан, панков и психологов, киноманов и лингвистов. Сегодня Средиземье состоит не только из толкиновского легендариума, но и из смеси литературы, изобразительных искусств, музыки, кинематографа, гейминга, сообщества поклонников и поп-культуры.

Новый сборник эссе испанского писателя и критика Хорхе Карриона посвящен «квадрату, вершинами которого являются издательства, книжные магазины, частные и государственные библиотеки». Как и в дебютных «Книжных магазинах», автор соединяет путешествие и культурную историю в один нарратив, чтобы отправиться в «погоню за литературными топографиями». Он расследует историю Виллы Малапарте, прогуливается по Лондону с писателем Иэном Синклером, беседует с Альберто Мангелем, директором Национальной библиотеки Аргентины, вспоминая его предшественника — Борхеса, ведет полемику о новых и букинистических книжных с эссеистом Луиджи Амарой, втягивается в бешеный ритм жизни Майами. Неутомимый исследователь книжной территории, Каррион чутко регистрирует ее изменения: цифровизацию и угрозу со стороны маркетплейсов, новые форматы магазинов, новую жизнь библиотек, ренессанс книжных пространств впечатлений в Южной Кореи и Японии. Ну и, конечно, в очередной раз признается в любви книгам, книжным магазинам и библиотекам — не только физическим, но и вымышленным. Тем, что подарили нам известные авторы — Сервантес, Верн, Борхес — в своих произведениях, и тем, что существуют внутри каждого из нас.

Кто такой рукосуй? Что общего у ёкарного бабая и весла? И откуда появилось выражение «пьяный в зюзю»? На эти и многие другие вопросы отвечает Сергей Антонов, журналист с 20-летним опытом и шеф-редактор «Тинькофф-журнала». Под обложкой — написанный с юмором иллюстрированный путеводитель по исконным и заимствованным словам, которые не принято употреблять в приличном обществе, но которые вы точно знаете. Автор неоднократно ссылается на работы корифеев отечественной лингвистики — Владимира Даля, Макса Фасмера и других. Специалист по древнерусским языкам и этимолог Антонина Заикина также поучаствовала в работе.

Книга воспоминаний автора «Тени» и «Обыкновенного чуда», «Дракона» и сценария к «Золушке», мудреца и сказочника Евгения Шварца, названная по-домашнему «Телефонной книжкой», в мемуарной литературе аналогов не имеет. Во-первых, это настоящая проза, написанная исключительно для себя, без оглядки на современников и цензуру, и поэтому абсолютно правдивая. Во-вторых, это благородная проза, как благороден ее создатель, — лишенная зависти и нытья, строгая к самому автору и справедливая к изображенным в ней жизненным персонажам. Почему «Телефонная книжка», а не просто «Книга воспоминаний»? Потому что черновиком для памяти была реальная телефонная книжка с фамилиями реальных людей, с которыми встречался писатель в жизни, — от «А» до «Я». От известных, именитых, прославленных, обласканных любовью народной до малых мира сего, не претендующих на особую славу, — мастера по установке телефонов или театральной портнихи. Сам Шварц задачу создания книги сформулировал так: «Я пишу о живых людях, которых рассматриваю по мере сил подробно и точно, словно явление природы. Мне страшно с недавних пор, что люди сложнейшего времени, под его давлением принимавшие или не принимавшие сложнейшие формы, менявшиеся незаметно для себя или упорно не замечавшие перемен вокруг, — исчезнут. Нет, проще. Мне страшно, что все, что сейчас шумит и живет вокруг, — умрет, и никто их и словом не помянет — живущих. И это не вполне точно. Мне кажется, что любое живое лицо — это историческое лицо — и так далее, и так далее. Вот я и пишу, называя имена и фамилии исторических лиц». И эту поставленную задачу писатель выполнил с честью.

Существует расхожее представление, что советская массовая культура в эпоху Брежнева была скучной и шаблонной. Кристин Эванс в своем исследовании советского центрального телевидения, основанном на обширных архивных источниках, интервью и телевизионных записях, ставит под сомнение этот тезис. Автор прослеживает историю Центрального телевидения в Советском Союзе с середины 1960-х до начала 1980-х годов, анализирует советские новостные программы, многосерийные фильмы и игровые шоу и выявляет в них проявления игры, конфликта и соперничества. Исследовательница демонстрирует, что самые популярные передачи советского центрального телевидения были экспериментальными и творческими; по ее мнению, они заложили основу для реформ Михаила Горбачева и постсоветской системы СМИ, а также подготовили и предвосхитили эру российского телевидения.

Видеоигры — огромная и неотъемлемая часть современной культуры. Они окружают нас со всех сторон и бывают самых разных видов: от мобилок, за которыми можно убить время в очереди, до онлайн-игр, где сражаются профессиональные киберспортсмены. А иногда игры даже перетекают в другие форматы — на их основе пишут книги и снимают кино. Эта книга целиком наполнена интереснейшими фактами об известных видеоиграх, которые у всех на слуху. Внутри вас ждет исторический обзор развития видеоигр от появления первых аркадных автоматов до современных технологий — подробный, но написанный простым и увлекательным языком. Занимательные факты, рассказы о создании игр, пасхалки и множество иллюстраций позволят вам по-настоящему погрузиться в мир видеоигр и узнать много нового об этой увлекательной индустрии.

Убийство, кража, изнасилование… Преступник схвачен — суд идёт. В суде — храме Фемиды, богини правосудия — стороны спорят в поисках справедливости. Но всегда ли ее находят?.. Ох, как непросто Фемиде, этой героической женщине! В ее руках разящий острый меч, но глаза-то — завязаны, а судьи, юристы и присяжные — все те же люди, не ангелы… Алексей Кузнецов, известный историк, радиоведущий, автор и редактор журнала «Дилетант», на примере 30 знаменитых судебных процессов показывает, как человечество с помощью законов, обычаев и публичности веками ищет правду. Но часто не находит ни правды, ни справедливости: зло не наказано, добро не услышано… А, бывает, что даже сами преступления оказываются ненастоящими. Впрочем, судебные удачи также случаются, и труд Фемиды не напрасен.

Эрнест Бо – российский и французский парфюмер, автор знаменитых альдегидных духов Chanel No.5. Выходец из Российской империи, совершивший революцию в мире парфюма, сотворил легенду ароматов, пройдя непростой жизненный путь. На его веку две войны, революция в России, эмиграция во Францию. В своем главном детище, Chanel No.5, он запечатлел незабываемый букет северной природы, оставив след не только в истории парфюмерии, но и создав один из символов мировой культуры. При каких обстоятельствах Эрнест Бо познакомился с Коко Шанель? Как сложилась личная жизнь талантливого мастера? Что вдохновило его на создание аромата и как это связано с Россией? На эти и многие другие вопросы ответит автор книги Натали Бо – внучка известного парфюмера.

В своей новой книге писательница Виктория Балашова продолжает рассказывать о самых знаменитых женщинах-кутюрье XX века. На сей раз речь пойдет о полном антиподе Коко Шанель — ее ровеснице, коллеге и конкурентке Нине Риччи. Ее жизненный путь начинался в простой итальянской семье, и ей пришлось немало потрудиться, чтобы достичь вершин успеха. Не последнюю роль в становлении дома моды Нины Риччи сыграл ее сын Робер, поэтому о нем тоже нельзя было не рассказать. Речь в книге идет не только о моде, но и о парфюмерии, ведь духи от Нины Риччи — не просто визитная карточка ее дома моды: «L’AirduTemps», созданные в 1948 году, до сих пор входят в пятерку лучших духов в мире, а первые рекламные постеры для них делали ведущие художники того времени. Предлагаемая читателю книга — это наиболее полная биография Нины Риччи, о которой до сих пор было так мало известно.

Книга английского историка искусства Джеймса Стоуртона посвящена самым известным коллекционерам Европы и Азии XX века. Автор рассказывает о том, что предметом собирательства становились любые произведения искусства: от первобытных масок до модернистской живописи и скульптуры, от китайского фарфора до европейского столового серебра, а коллекционерами становились разные люди с разными финансовыми возможностями: и промышленные магнаты, и родовитые аристократы, и известные кутюрье, и простые клерки. Во многом именно коллекционеры, их спрос на определенные арт-объекты формировали художественный рынок в XX веке и в каком-то смысле положение на художественной сцене как таковой. Джеймс Стоуртон в процессе работы над книгой делает удивительное открытие: "Оказывается, история коллекционирования и история арт-рынка — не совсем одно и то же. Как правило, коллекционер покупает произведения искусства, опережая рынок на целое поколение".

Передвижники… Об этих художниках мы узнаём на заре жизни, а созданные их талантом и творческим воображением образы родного отечества, воплотившиеся в портретах, пейзажах, исторических и жанровых композициях, стали неотъемлемым и очень важным звеном нашего культурного кода. Сменяются поколения, но эстетический и духовный посыл творений передвижников остаётся понятным и бесконечно близким. Галдящие саврасовские грачи и мёрзнущие перовские ребятишки, народное колыхание репинского «Крестного хода» и пленительные «ночи» Куинджи обрели в нашем самосознании смысл не просто художественного наследия, а нравственного камертона, по сей день помогающего настраиваться на волну веры, надежды и любви. Возможно, похожие чувства пробудит в читателе и эта книга, вобравшая в себя драматизм жизненных коллизий передвижников. Всё увиденное, осмысленное, пережитое обогащало их творческое начало впечатлениями, без коих не может состояться ни одно произведение искусства.

Издание посвящено красным тканям с контрастным рисунком, известным сегодня в России как пунцовые или барановские ситцы. Во второй половине XIX века эти ткани по праву назывались народными: их можно было встретить в городе и деревне, на ярмарке и восточном базаре, в русских павильонах на Всемирных выставках и среди товаров коробейников.

Тимоти Брук — один из самых авторитетных историков-китаистов, профессор Стэнфорда, Оксфорда, Университета Британской Колумбии в Ванкувере. Автор исследует корни глобализации и мировой торговли, центром которой в XVII веке была Голландия, через картины крупнейшего мастера Золотого века голландской живописи Яна Вермеера. Неожиданные параллели, которые Брук в своей книге проводит между Западным и Восточным мирами, история предметов и вещей, материальная культура и бытовая история повседневности, озадачивают и вызывают неподдельный интерес. История начинается с падения автора с велосипеда в голландском Делфте, что вынуждает его исследовать город, и… влюбиться в него. Рассказчик задается вопросами, которые приводят его к художнику Яну Вермееру и, как ни странно, отправляют в Шанхай. Что общего, к примеру, между Китаем и Нидерландами XVII века, между Вермеером и китайским художником Дун Цичаном? Тимоти Брук обращает внимание на любопытные предметы на холстах Вермеера, и рассказ о них приводит читателя к пониманию далекого мира Востока. По замыслу автора, картины становятся для нас окнами, сквозь которые мы видим, как повседневная жизнь — от Делфта до Пекина, — а с нею и мышление людей изменились, когда в XVII веке мир стал глобальным.

Большинство живущих сегодня людей гораздо богаче своих предков. Почти все свое богатство человечество приобрело за последние два столетия. Как это произошло? Как мир стал богатым? Марк Кояма и Джаред Рубин рассматривают многочисленные теории того, почему современный экономический рост произошел именно тогда и именно там, где он произошел. Они обсуждают появившиеся недавно теории, основанные на географии, политике, культуре, демографии и колониализме. Каждая из этих теорий позволяет объяснить лишь некоторые из ключевых событий на пути к современному богатству. Почему промышленная революция началась в Великобритании XVIII века? Почему некоторые европейские страны, США и Япония догнали ее по темпам роста в XIX веке? Почему другим странам потребовалось время до рубежа XX и XXI веков? Почему некоторые до сих пор отстают? Кояма и Рубин показывают, что на основании прошлого можно делать предположения о том, как страны могут вырваться из бедности. Существуют определенные предпосылки, которые, по-видимому, есть у всех успешных экономик. Но единого рецепта нет. Прошлое общества, его институты и культура играют определяющую роль в его развитии.

Ключевую роль в утверждении и расширении власти Московского государства, а затем и Российской империи в этнически пестром сибирском приграничье сыграла континентальная торговля. Книга Эрики Монахан — попытка проанализировать связь между купеческим миром и государственным строительством в раннее Новое время, а также пролить свет на социальную историю нескольких купеческих династий в России. В центре внимания исследовательницы — несколько поколений трех семей, которые вели торговлю в Сибири более столетия: Филатьевых, принадлежавших к купеческим элитам России; Шабабиных, иммигрантов-мусульман, освоивших местную и дальнюю торговлю, при этом успешно совмещавших частное предпринимательство со служением российскому государству; и Норицыных, торговцев более скромного статуса, активно участвовавших в развивающейся российско-китайской торговле. Автор книги исследует образ жизни, который они вели, стратегии, к которым они прибегали в отношениях с государством, а также социальные ниши, которые они занимали в сибирском пограничье.

Издание предлагает вниманию читателей комментированный перевод дневниковых записей, которые переводчик на русской службе Кристоф (в православии — Василий) Боуш тайно вел на немецком языке в 1654 – 1664 гг. Автор рассказывает о боевых действиях в ходе русско-польской войны 1654 – 1657 гг., поведении русских войск на завоеванных территориях, судьбе польских пленных в России, о событиях при царском дворе, порче монеты, восстаниях и политической борьбе в России и польско-литовском государстве, о пожарах, вспышках чумы и прочих бедствиях. Подробно описываются приемы иностранных послов в Кремле и переговоры русских дипломатов на съездах с польскими и шведскими представителями. Хотя большая часть сообщений, несомненно, отражает взгляд из Москвы, автор «Дневника», сам прошедший русский плен, не скрывал ни своих сложных чувств к «московитам», которым принужден был служить, ни сочувствия к "полякам". "Дневник" содержит ценные сведения по истории Восточной Европы XVII в., а также является уникальным свидетельством того, как иноземец на царской службе воспринимал политические и культурные реалии русского государства и его внешней политики.

Авторы этой книги предлагают взглянуть на события двадцатых годов XX века глазами людей, представляющих различные слои послереволюционного общества, — как известных деятелей науки и культуры, так и рядовых граждан молодого советского государства. Читатель станет свидетелем тому, как двадцатилетний студент Горной академии Александр Фадеев, пытаясь согреться, жжет бумаги промышленного синдиката; начинающий композитор Дмитрий Шостакович подрабатывает тапером в кинотеатре; отвергнутый новой властью философ Николай Бердяев собирает чемодан, чтобы навсегда покинуть родину; а идеолог культурной политики Анатолий Луначарский защищает жену от нападок советской печати. В издании представлены истории 140 человек, рассказывающие о периоде с 1920 по 1929 год.

Все любят морской флот. Но Россия — держава речная, и подлинный флот России, один из величайших в мире, — это речной флот. Вот только общество почти не замечает его. То есть не замечает страны, в которой живёт. Русь превращалась в Россию, растекаясь по рекам. Первопроходцы шли на стругах и ладьях, дощаниках и барках. Пётр I превратил своё государство в империю и построил для столицы первые каналы, а Екатерина II, продолжая дела Петра, учредила на них правила судоходства. Потом эти правила были распространены на все реки Отечества. Так из разношёрстной массы речных судов был сформирован «регулярный» флот. Речной флот. Первый русский пароход был речным, и первый теплоход — тоже. Дорог в стране всегда не хватало, и прогресс пробирался в Россию по рекам. Его везли речные суда. Передовые технологии, промышленные, экономические и социальные, сначала появлялись на речфлоте. Речфлот участвовал во всех делах родины. Освободившиеся от крепости крестьяне шли в пароходчики, и первые фирмы были пароходствами. Расцвет капитализма — это речные тресты и синдикаты. Гражданская война — это сражения речных бронефлотилий. Свои суда были у бравурного стахановского движения, у грандиозных строек индустриализации, у жестокого ГУЛАГа. В Великую Отечественную речные суда эвакуировали тысячи заводов и миллионы людей, речные корабли бились с врагом на фронтах. И послевоенный расцвет СССР был расцветом речного флота, когда по рекам двинулись гигантские сухогрузы, горделиво поплыли пассажирские лайнеры, стремительно полетели суда на подводных крыльях. В этой книге рассказывается не только о развитии речфлота, но и о людях, которые творили речную историю России. О внутреннем устройстве речной жизни. О её взаимосвязях с политикой и культурой. О катастрофах, которые сотрясали страну и речфлот. Об удивительных проектах и фантастических мечтах. О нерасторжимом родстве простого человека и речного парохода. В конце концов, в этой книге рассказывается о судьбе и душе нации, потому что корабль — это всегда и судьба, и душа.

С. М. Прокудин-Горский — один из пионеров цветной фотографии, создавший в 1909–1916 годах по заказу Николая II уникальную коллекцию снимков, которую можно назвать визуальной энциклопедией Российской империи. Фотографу удалось запечатлеть мир накануне его крушения; в объектив фотокамеры смотрели люди, не знавшие, что скоро их жизнь изменится — навеки и непоправимо. В альбоме мы можем увидеть лица этих людей — и не только тех, кто вошел в историю, но и простых, ничем не примечательных жителей городов и деревень. Возможно, именно такими были наши предки: носили яркие сарафаны, как русские крестьянки, или пестрые халаты, как мужчины на улицах Самарканда, смотрели на фотографа широко распахнутыми глазами, как крестьянские дети в Ясной Поляне, или недоверчиво щурились, как сарты в белых чалмах. Обо всех этих людях и пойдет речь в данной книге. Судьбы неудачливого бухарского эмира, великого русского писателя, монаха из отдаленного скита и рабочих с оружейного завода невидимой нитью связал один-единственный человек с фотоаппаратом — С. М. Прокудин-Горский.

Центральная Азия до сих пор нередко воспринимается как отдаленная территория, находящаяся «на периферии» современной истории. Но на деле этот регион, в котором расположены Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан, Кыргызстан, Казахстан, а также китайская провинция Синьцзян, стоит на перекрестке мировых событий. Адиб Халид представляет первую всеобъемлющую историю Центральной Азии с середины XVIII века до наших дней. После 1700-х годов народы региона попали под власть России и Китая. Американский ученый-историк пакистанского происхождения, Халид показывает, как иностранное завоевание вовлекло жителей Центральной Азии в глобальный обмен товарами и идеями и привело к установлению более тесных связей с остальным миром. В фокусе его исследования и то, как империи-завоевательницы, а потом коммунистические государства СССР и КНР справлялись с этнической неоднородностью региона, с присущими ему национальными и культурными различиями, а также то, как исторические силы и тренды, от колониализма и социальных революций до национализма и государственной политики модернизации, сформировали современный облик Центральной Азии.