Перепись населения известна (даже тем, кто от нее настойчиво уклоняется — в книге есть такие примеры), потому что рождение Христа привязано к переезду его родителей к месту «прописки» «отца». Произошла та перепись, а следовательно, и Рождество, не в 0 г., а позже:

«…в 6 г. н. э., была проведена „перепись Квириния“. После смерти Ирода в 4 г. до н. э. на его место был назначен его сын Ирод Архелай, но он был непопулярен, и император Август в конце концов заменил его назначенцем из Рима. Император передал провинцию в руки Публия Сульпиция Квириния, который уже был губернатором соседней Сирии. При вступлении в должность Квириний первым делом объявил перепись населения провинции, чтобы собрать подать».

Сегодня перепись населения упоминается в конституциях 54 стран. Стандарт, рекомендованный ООН, советует проведение переписи каждые десять лет, в годы, заканчивающиеся нулем. Большинство стран следуют этому стандарту, называемому «американским». Требование проведения общенациональной переписи каждые десять лет было записано еще в Конституции США. Но к 1880 году, в связи с увеличением численности населения и вопросов в формулярах, потребовалось восемь лет, чтобы обработать все данные. Чтобы устранить эту проблему, были изобретены электромеханические счетные машины, способные автоматически суммировать данные, хранящиеся на перфокартах. В ходе переписи 1890 года использовались табуляторы, которые смогли завершить анализ данных всего за два года. Кстати, стоявшая за инновацией компания со временем трансформировалась в International Business Machines, более известную под аббревиатурой IBM.

При этом координация между британскими колониями в XIX веке привела к тому, что они проводят переписи в годы, заканчивающиеся единицей, и многие из их преемников — включая Индию, Австралию, Канаду и Южную Африку — по-прежнему поступают так, поэтому они займутся подсчетом населения в 2021 году.

Проносясь сквозь века и тысячелетия, подзастряв в истории США, книга прибывает к современности:

«В 1986 году для празднования 900-летия Книги Судного дня (перепись, проведенная в Англии в 1085−86 годах по приказу Вильгельма Завоевателя) BBC собрала обширную коллекцию данных о состоянии страны в середине 1980-х годов. Она была записана с использованием самой современной на тот момент технологии: выгравирована на алюминиевых лазерных дисках с пластиковым покрытием (похожие на компакт-диски, но более крупные). Менее чем через 15 лет технологии извлечения этой записи уже не существовало. Формат устарел, и программы для считывания с диска записанных данных больше не работали на современном оборудовании. Его окончательное спасение потребовало согласованных усилий специалистов-исследователей».

Израиль и Ближний Восток в целом в книге, кстати, всплывают еще раз, в рассказах о XX веке. В современном Израиле первая перепись населения произошла после накбы, или «катастрофы», как называют ее в арабском мире, — панического бегства арабов с насиженных территорий в сторону Ливана, Иордании и Египта в ходе арабо-израильской войны 1947−1949 годов.

«Каждому жителю всех домохозяйств по мере их подсчета был выдан регистрационный номер, и это стало его или ее записью о гражданстве. Люди, отсутствующие в своих домах, − не в последнюю очередь несколько сотен тысяч перемещенных арабов − учтены не были, не получили регистрационного номера и не стали израильтянами. Буквально в одночасье они потеряли шанс приобрести гражданство в государстве, которое теперь претендовало на их дома. Это не было учетом. Первая израильская перепись не столько подсчитала население, сколько сотворила его, создав постоянный благоприятный демографический баланс [т.е. еврейское бол-во].

И это сработало. К концу 1948 года еврейское население Израиля превысило 80% — куда как более убедительная гарантия „еврейства“ нового государства. Для сотен тысяч палестинских беженцев перепись превратила краткосрочное перемещение в долгосрочную изоляцию, создала гуманитарную катастрофу, постоянную проблему беженцев и серьезное препятствие на пути к миру».

Ливан вообще боится подсчитывать население, так как уточненные данные грозят обернуться новой гражданской войной (предыдущая закончилась в 1990 году):

«Ливан − это блудный сын глобального переписного процесса. Последний полный подсчет был произведен в 1932 году, когда его территория находилась под властью Франции. После того как в 1943 году страна получила независимость, власть в ней была поделена между представителями различных религиозных конфессий на основе статистики десятилетней давности:

[президентом страны должен быть христианин-маронит, премьер-министром − мусульманин-суннит, спикером парламента − мусульманин-шиит, а в правительстве должны быть поровну представлены христиане и мусульмане].

Вполне разумно рассматривать то соглашение как обычный политический компромисс, полностью оторванный от демографии, — вроде того, как каждый американский штат получает двух сенаторов независимо от численности населения. Но народ Ливана видит это иначе: политическая власть должна отражать численное соотношение различных групп в стране. Поскольку на практике это невозможно − по крайней мере, без риска возникновения насильственного конфликта, − новая перепись населения была бы провокацией. По официальным оценкам полное число ливанских граждан составляет шесть миллионов человек, но они вряд ли будут формально переписаны в ближайшее время».

Впрочем, даже у тщательно проведенного сбора данных есть свои ограничения. После переписи 2011 года австралийское статистическое бюро опубликовало портрет «среднего» австралийца. Им оказалась тридцатисемилетняя женщина, которая, помимо всего прочего, «живет с мужем и двумя детьми (мальчиком и девочкой в возрасте девяти и шести лет) в доме с тремя спальнями и двумя автомобилями в пригороде одной из столиц Австралии». А потом то же самое бюро обнаружило, что таких женщин не существует. Чиновники просмотрели все записи, но ни один человек не соответствовал всем критериям, чтобы считаться «средним». Как справедливо отметили в ведомстве, хотя описание среднего австралийца может показаться довольно типичным, тот факт, что никто не подходит под него целиком и полностью, показывает: понятие «средний» дезинформирует, скрывая значительное (и растущее) разнообразие в Австралии.

Каково же будущее столь болезненного для многих процесса? Ответ можно подглядеть в Скандинавии:

«В настоящее время некоторые страны полностью отказались от ежедесятилетнего подсчета. Вместо этого они ведут реестры населения, − базы данных своих гражданах и приезжих, которые постоянно обновляются и, соответственно, настолько точны и актуальны, что специальный учет, проводимый раз в десятилетие, становится излишним. Это началось в скандинавском мире и теперь распространяется на другие страны Европы и за ее пределы. Весьма вероятно, что реестры населения представляют собой следующий этап в долгой истории подсчета и классификации людей.

Пока же, однако, все еще господствует традиционная перепись. Есть что-то особенное в реальном исчислении людей с его целой армией переписчиков. В 1882 году Лев Толстой записался в одну из таких армий, ходя от двери к двери по Хамовническому району Москвы, чтобы пересчитать его жителей. Он серьезно отнесся к своей работе, встречаясь лицом к лицу со всеми типами москвичей из рабочего класса: «мастера, сапожники, щеточники, столяры, токари, башмачники, портные, кузнецы; тут извозчики, сами по себе живущие барышники и торговки, прачки, старьевщики, ростовщики, поденные и люди без определенных занятий, и тут же нищие и распутные женщины». «Для общества интерес и значение переписи в том, − писал Толстой в газете, растолковывая народу пользу всероссийского мероприятия, − что она дает ему зеркало, в которое, хочешь не хочешь, посмотрится все общество и каждый из нас».